— Я чувствую их, — прошептал Том, в зрачках которого отражалось это великолепие. — Я чувствую, куда ведет каждая.
Мне пришлось пару раз вдохнуть и выдохнуть, чтобы справиться с ликованием, распиравшим грудь. Потому что вокруг закружили тени, алчущие моей души. Их, как дементоров, притягивали сильные эмоции.
— Куда сначала? — в нетерпеливом возбуждении повернулся ко мне Том.
Ну, вот. А выпендривался.
— Я перестроил Нурменгард, — сказал Гелла, накладывая мне оладушек и щедро поливая их малиновым вареньем. — Теперь в оковах нельзя колдовать. Причем они даже не из адаманта — думаю подать заявку на премию Мерлина. Стоило сбежать из собственной тюрьмы, чтобы узнать ее слабые стороны.
— Когда только успел? — спросила я, уплетая оладушки. За сутки, проведенные в ловушке, я чуть не озверела от голода.
Он хмыкнул и подлил мне молока.
— Ловушка у тебя по принципу Нурменгарда сделана? — спросила я спустя пару минут, отодвигая от себя тарелку. — Что за ужасная вещь, скажи мне? Даже Том не смог выйти за ее пределы.
Вчера из всех возможных Врат я, конечно, выбрала те, что были ближе к Гриндевальду. Этот подлый Темный Лорд и словом не обмолвился, что Врата находятся точнехонько в подвале его Школы. И что окружены они зверской по своей сути ловушкой. Обведенный будто бы мелом круг не давал ни выйти за его пределы, ни войти во Врата. Я вообще ничего не могла сделать, пока Гриндевальд не явился с золотым ключом на шее и меня не выпустил.
— Ловушка здесь была, — поморщился Гелла. — Неудобная штука. Ее создатель, скорее всего, был охотником за диковинками — потому что она запирает вылезших из Врат тварей и не дает им вернуться. Знаешь, сколько странных созданий мне приходится выпроваживать через соседние Врата за неделю? А Врата эти знаешь, где находятся?! У Бессмертного в замке.
Не близко.
— А Бессмертный такой проблемой не страдает?
— Он вообще ничем, кроме драконов, не страдает. У него все в точности до наоборот — из Врат никто не лезет, в них можно только входить.
Я почесала шрам.
— Странно. А вы не думали, что дело не в ловушках? Что ваши Врата — односторонние?
— Понятия не имею, выяснять не собираюсь и тебе не советую.
После оладушек меня немного разморило, я вытянула ноги и зевнула.
— А в замке не завалялось схемы твоей ловушки?
Гелла сделал оскорбленный вид.
— Перед тобой создатель Нурменгарда! Больше меня о ловушках знает только Дэвид Копперфильд.
Я расплылась в улыбке.
Надо бы из него еще про создание кольца-портала вытрясти. Неплохо бы такое заиметь до домика Мерлина.
Первый эксперимент с проторенными Темными тропами можно было считаться почти успешным. Почти — потому что таскались по Бездне мы неделю.
Опасаясь промотать еще целую неделю жизни и пропустить что-нибудь очень важное, я погостила у Гриндевальда еще денек и купила билет на самолет.
Тем более, Гелла сам торопился меня выпроводить — у него был бурный конфликт с неформальной верхушкой местного магического сообщества. Не всем нравилась самодеятельность британских Темных Лордов на чужой территории.
— Ты могла предупредить, что исчезнешь почти на две недели?! — возмущался Сириус. — Чтобы я хотя бы знал, что ты жива?!
Я делала виноватые глаза и косилась на Риту. Рита мягко улыбалась и витала где-то в облаках.
— Я не знала, что меня не будет так долго.
И я вообще поначалу никуда не собиралась.
— Вот этого я и боюсь! — всплеснул руками Сириус. — Что однажды ты вот так пропадешь… и не вернешься! А я даже не буду знать, где тебе искать!
Ну, положим, он бы и так меня не нашел.
Сириус еще немного меня повоспитывал, я выпила две кружки чая и засобиралась.
Кто там еще меня сегодня не отругал за исчезновение?
Кажется, пора идти на корабль. На свидание.
Я тяжело вздохнула и пригладила челку, стоявшую дыбом после заклятия Экстренной Сушки Волос. После долгого перелета и быстрого душа хотелось бы поспать, а потом — поэкспериментировать со схемами и рисунками, которыми меня снабдил Гелла. Но что делать. Трудна жизнь подростка.
Во-первых, пока меня не было, ко мне в гости заглядывала министерская комиссия из Отдела по делам несовершеннолетних волшебников.
Во-вторых, нашелся Легранд.
— Объясните мне, Блэк, как студент Шармбатона оказался в центре Кардифа без волшебной палочки и малейшего соображения, как он туда попал? — Снейп упер руки в стол, статуей возвышаясь надо мной.
— Почему вы спрашиваете у меня?! — возмутилась я, расковыривая свою же надпись «Блэк» на его столе. — Спросите у него, какие черти понесли его в Кардиф, да еще и в маггловский район.
— Потому что только вам такое могло прийти в голову! Вы понимаете, что это международный скандал?!
— Вы ничего не докажете, — недружелюбно огрызнулась я.
— Его искали неделю!
— Какой беспомощный малыш, — фыркнула я.
Снейп сел, не сводя с меня грозного взгляда.
— Он чистокровный маг из другой страны. Он понятия не имеет о жизни магглов. У него не было палочки. Он плохо знает язык, в конце концов! Ваши шутки, Блэк, становятся все злее.
Я насупилась.
— Когда мне было двенадцать, я тоже оказалась в чужой стране без палочки. При этом меня ежеминутно хотели убить. И съесть. А тут — всего лишь прогулка по маггловскому Кардифу. Чистокровным снобам полезно. Пусть учат Маггловедение.
— Вы тоже чистокровная, — заметил Снейп.
— Я выросла среди магглов. Их мир мне ближе. Их мозги не обросли жиром только потому, что кучу проблем можно решить взмахом палочки. В то время как волшебный мир — отупевшее общество лентяев, застрявших в средневековье.